strogaya_anna

Я всегда остерегаюсь судить современных писателей –и не потому, что боюсь оказаться в дураках - мне определенно мешает и эта близость, и одновременность нашего существования. Тем более, помню, как часто современники ошиблись в своих оценках тех, кем сейчас мы гордимся.

Вчера читала Лидию Гинзбург – и в записке о том, Почему великих писателей не понимают, она рассуждает об этом явлении.
«Классика читатель принимает «как он есть», во всяком случае, в его исторических и эстетических закономерностях. Сверх того он применяет классика к своему сознанию, к своей эпохе, и когда находит материал для применения, то бывает счастлив и благодарен.
Современника читательь судит не по его, по своим законам. Он бывает восторженным, но не бывает благодарным. Если он нашел то, что его касается, он считает, что получил должное, если не нашел – он протестует по праву.»
Она рассматривает этот феномен на примере Толстого, как яркий пример.
Я сегодня поискала в сети критические высказывания современников о Толстом – специально отбирала только неодобрительные, хотя многие и хвалебные показательны – его так хвалят за какие-то частности, что явственно показывает, как слепы были современники , не увидевшие целого.

«Начнем с того, что в упомянутой книге трудно решить и даже догадываться, где кончается история и где начинается роман, и обратно. Это переплетение или, скорее, перепутывание истории и романа, без сомнения, вредит первой и окончательно, перед судом здравой и беспристрастной критики, не возвышает истинного достоинства последнего, то есть романа».

Вяземский о «Войне и мире»

«Роман Толстого плох не потому, что он тоже заразился «рассудительством»: этой беды ему бояться нечего; он плох потому, что автор ничего не изучил, ничего не знает и под именами Кутузова и Багратиона выводит нам каких-то рабски списанных современных генеральчиков»

«Все эти маленькие штучки, хитро подмеченные и вычурно высказанные, мелкие психологиченкие замечания. Как все это мизерно на широком полотне исторического романа».
«Неужели не надоели Толстому эти вечные рассуждения о том - трус, мол, ли я или нет - вся эта патология сражения?»

«И как это все холодно, сухо, как чувствуется недостаток воображения и наивности в авторе,- как утомительно работает перед читателем одна память» память мелкого, случайного, ненужного»

Тургенев о «Войне и мире»

``Нетрудно доказать историческими трудами наших почтенных военных писателей, что в романе собраны только все скандальные анекдоты военного времени той эпохи. Эти анекдоты остались бы совершенно в тени, если бы автор, с таким же талантом, какой он употребил на их разработку, собрал и изобразил те геройские эпизоды наших войн, даже несчастных, которыми всегда будет гордиться наше потомство.``

Норов А.С. о «Войне и мире»

Читая эти грустныя страницы, подъ обаяніемъ прекраснаго, картиннаго слога, вы надѣетесь, что ожидаемая вами блестящая эпоха 1812 года изгладитъ эти грустныя впечатлѣнія; но какъ велико разочарованіе, когда вы увидите, что громкiй, славою 1812 годъ, какъ въ военномъ, такъ и въ граждан[2]скомъ быту, представленъ вамъ мыльнымъ пузыремъ; что цѣлая фаланга нашихъ генераловъ, которыхъ боевая слава прикована къ нашимъ военнымъ лѣтописямъ, и которыхъ имена переходятъ доселѣ изъ устъ въ уста новаго военнаго поколѣнія, составлена была изъ бездарныхъ, слѣпыхъ орудій случая, дѣйствовавшихъ иногда удачно, и объ этихъ даже ихъ удачахъ говорится только мелькомъ, и часто съ ироніею. Неужели таково было наше общество, неужели такова была наша армія, спрашивали меня многіе? Если бы книга графа Толстаго была писана иностранцемъ, то всякій сказалъ бы, что онъ не имѣлъ подъ рукою ничего, кромѣ частныхъ разсказовъ; но книга писана русскимъ и не названа романомъ (хотя мы принимаемъ ее за романъ), и поэтому не такъ могутъ взглянуть на нее читатели, не имѣющіе ни времени, ни случая повѣрить ее съ документами, или поговорить съ небольшимъ числомъ оставшихся очевидцевъ великихъ отечественныхъ событій. Будучи въ числѣ сихъ послѣднихъ (quorum pars minima fui), я не могъ безъ оскорбленнаго патріотическаго чувства дочитать этотъ романъ, имѣющій претензію быть историческимъ, и, не смотря на преклонность лѣтъ моихъ, счелъ какъ бы своимъ долгомъ написать нѣсколько строкъ въ память моихъ бывшихъ начальниковъ и боевыхъ сослуживцевъ

Норов А.С. о «Войне и мире»

«Это не хроника и не исторический роман»
Ахшарумов Н. о «Войне и мире»

«Это не роман, не повесть, а скорее какая-то попытка военно-аристократической хроники прошедшего, местами занимательная, местами сухая и скучная»
Безымянный рецензент библиографического журнала «Книжный вестник в 1868г.

Роман графа Толстого "Война и мир" интересен для военного в двояком смысле: по описанию сцен военных и войскового быта и по стремлению сделать некоторые выводы относительно теории военного дела. Первые, то есть сцены, неподражаемы и... могут составить одно из самых полезнейших прибавлений к любому курсу теории военного искусства; вторые, то есть выводы, не выдерживают самой снисходительной критики по своей односторонности, хотя они интересны как переходная ступень в развитии воззрений автора на военное дело...

Драгомиров о «Войне и мире»

Но так ли верно предположение, что в романе история и частные характеры достигли всей необходимой полноты и ясности даже и без развития, -- это другой вопрос. Вряд ли новое произведение гр. Толстого докажет возможность обойтись, ввиду других важных задач, без исполнения какого-либо условия дельной художнической работы. Скорее наоборот: оно докажет необходимость соблюдения всех условий ее и невозможность жертвовать ими ни под каким предлогом, даже самым благовидным. Так, оставаясь при нашем мнении, мы думаем, что недостаток развития повлиял неблагоприятно даже на историческую и бытовую стороны его произведения, к которым теперь и переходим.

Развития и здесь недостает, как недостает его в завязке романа; сцены всегда поразительно отчетливы относительно той минуты, которую изображают, а многое из того, что должно оправдать их появление, лежит опять вне романа, в пустом и глухом пространстве между сценами. Обстоятельство это тем печальнее, что чрезвычайно меткие, живые заметки и соображения автора заставляют думать, что он сам гораздо более знает о всяком деле, чем его лица и картины.

П.Анненский о «Войне и мире»