strogaya_anna

Только научишься хоть немного разбираться в людях, как выясняется, что это совсем ненужное искусство, бросовое. Лишнее.
Что самое правильное – людей придумывать. Сочинять.
И позволять им сочинять себя.
Все равно мы кормим правдой о себе мир как голубей крошками – кто успел, тот и съел.
И подбираем такие же крошки в ответ.
Не лучше ль придумывать кому судьбу, кому любовь, кому высокие достоинства , а кому и тайный порок – все лучше жить в подправленном мире, чем среди тех, о ком ты знаешь наперед – что у них будет на ужин – жареная картошка с телячьими сосисками или стакан кефира? И что они ответят, если их спросить – как дела? И на сколько копеек правды они тебя обманут.
Нет-нет, правда пусть останется людям без воображения, этим дотошным прокурорам реальности - это их черствый хлеб.
Я предпочитаю добавить в тесто, из которого выпекаются судьбы, немного цукатов, или розмарина, или даже бекона - для развлечения или для большей сытости.
Сколько раз я (и вы) слышали от случайных попутчиков, которые отчего-то избрали вас в исповедники- ой, я вам сейчас расскажу свою жизнь, это можно роман писать! И дальше несколько часов скучных частностей – а я и говорю Петру Николаичу, а потом , представляете, прихожу я на собрание – собрание у нас было во втором цехе, где сейчас третий ну так вот, а очередь за билетами была в три ряда, а у меня сестры зять там в кассах работал, а Марь Семеновна женщина такая была, знаете, корпулентная, фигуристая, им еще квартиру дали в новом районе, телефона правда не было, но квартира такая хорошая, светлая, окна на юг, и балкон, телефон, правда, в семьдесят втором поставили, да….
И бубнит, и бубнит, пытается найти изюму в своем батоне, а весь изюм лишь в том, что тогда он был молод и силен, и все казалось цветным и полным удивительного смысла, а он всего лишь пробарахтался всю свою жизнь в заданных декорациях, ни разу не решившись приподняться на котурнах шутки и вымысла.
Я и его, бубнящего люблю, за то хотя бы, что он нашел мужество так долго скучно жить, но когда я сложу для себя историю, она будет стройна и значительна, и какой-нибудь второстепенный персонаж из профкома приобретет черты сатаны, а жена рассказчика, шумная женщина с потным лицом, вечно то жарящая рыбу, то пропалывающая скудную грядку на даче превратится в верную Пенелопу, что все ждет своего муженька после бурь производственного моря. Ну а разве было иначе? Так и вижу, как она вытирает сильные руки о передник, глядит в окно, и ее взгляд становятся мягче и зорче, ведь только так можно увидеть любимого…