(no subject)
Mar. 2nd, 2012 01:47 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
strogaya_annaВ весну вплыла разбитая и больная (нет, та недельной давности болячка почти побеждена, еще два дня антибиотиков - и все), а навалилась какая-то новая - лихоманка такая, когда кости словно вывернуты, в глазах стоят невыплаканные слезы, каждый звук - словно железом по стеклу или пенопластом по пенопласту, и вообще - на мир смотреть не хочется, и нос трубит как у слона.
И полдня я честно, как больная, лежала мертвой царевной в кровати, мертвым правда грузом - даже руку отлежала - так старалась.
И снилось мне два сна - один викторианский такой - словно
вышиваю я на пяльцах у окна (последний раз я вышивала на пяльцах на какой-то джазовой вечеринке лет двадцать, что ли, назад, когда еще вовсю чудила - пришла и давай класть стежки, не забывая поощрить аплодисментами соло саксофониста или импровизацию пианиста), так вот, вышиваю я зеленую розу (почему-то) и вдруг прямо на эту розу - капля крови - плюх. Я голову поднимаю - а там сверху потолок набух маленькой кровавой лужицей, и еще одна капля готовится упасть.
Я пяльцы роняю - и на чистом английском зову - Мэри, Мэри, и в колокольчик звоню (а сама исподтишка оглядываюсь - а дом такой - с креслами с расшитыми подголовниками, морские акварели, камин с экраном, в общем, добропорядочный английский уютный домик конца 19 века.
Зову Мэри, а она не идет, и я иду сама, потому что кровь-то капает, капает, портит мою работу! Поднимаюсь по узкой лестнице потемневшего дерева, и уже готова открыть дверь в ту комнату, откуда кровь, как вижу себя в зеркале, а ведь увидеть себя в зеркале во сне - это нехорошо, вовсе нехорошо, потому что все реальности смешиваются, все ломается, и можно увидеть свое будущее, а хуже этого - только вспомнить свое прошлое, и сон рассыпается.
И я просыпаюсь, но просыпаюсь в другой сон, где я откуда-то знаю дочь Мерлин Монро (да-да, у нее была дочь, только это тайна, ее и знает-то всего шесть человек, и то четверо уже умерло, и вот я должна ей помочь, потому что так вышло, что я тоже знаю, и поэтому кто, если не я. И я звоню ей по телефону и говорю - Синди (ее зовут Синди, дурацкое имя, согласна) - сегодня приходи на наше место в кафе, я все уладила.
А она отвечает - поздно, я уже иду на шоу Опры.
И я молчу в трубку, и она молчит в трубку, и мы обе грустно молчим, и тут я понимаю, что мы говорим с ней по- русски, и вообще я у себя дома, и какая тут Опра, в самом деле, какая Синди...
И я просыпаюсь с горячим лбом, и солнце жарит вовсю, уже второй час дня, и комната залита жирным весенним светом, который тает, как сливочное масло в жаркий день, и просыпаться не хочется, но и в такие сны не хочется.
И вот такая вот я больная и вплыла в весну, которую так ждала, так ждала..
.
И полдня я честно, как больная, лежала мертвой царевной в кровати, мертвым правда грузом - даже руку отлежала - так старалась.
И снилось мне два сна - один викторианский такой - словно
вышиваю я на пяльцах у окна (последний раз я вышивала на пяльцах на какой-то джазовой вечеринке лет двадцать, что ли, назад, когда еще вовсю чудила - пришла и давай класть стежки, не забывая поощрить аплодисментами соло саксофониста или импровизацию пианиста), так вот, вышиваю я зеленую розу (почему-то) и вдруг прямо на эту розу - капля крови - плюх. Я голову поднимаю - а там сверху потолок набух маленькой кровавой лужицей, и еще одна капля готовится упасть.
Я пяльцы роняю - и на чистом английском зову - Мэри, Мэри, и в колокольчик звоню (а сама исподтишка оглядываюсь - а дом такой - с креслами с расшитыми подголовниками, морские акварели, камин с экраном, в общем, добропорядочный английский уютный домик конца 19 века.
Зову Мэри, а она не идет, и я иду сама, потому что кровь-то капает, капает, портит мою работу! Поднимаюсь по узкой лестнице потемневшего дерева, и уже готова открыть дверь в ту комнату, откуда кровь, как вижу себя в зеркале, а ведь увидеть себя в зеркале во сне - это нехорошо, вовсе нехорошо, потому что все реальности смешиваются, все ломается, и можно увидеть свое будущее, а хуже этого - только вспомнить свое прошлое, и сон рассыпается.
И я просыпаюсь, но просыпаюсь в другой сон, где я откуда-то знаю дочь Мерлин Монро (да-да, у нее была дочь, только это тайна, ее и знает-то всего шесть человек, и то четверо уже умерло, и вот я должна ей помочь, потому что так вышло, что я тоже знаю, и поэтому кто, если не я. И я звоню ей по телефону и говорю - Синди (ее зовут Синди, дурацкое имя, согласна) - сегодня приходи на наше место в кафе, я все уладила.
А она отвечает - поздно, я уже иду на шоу Опры.
И я молчу в трубку, и она молчит в трубку, и мы обе грустно молчим, и тут я понимаю, что мы говорим с ней по- русски, и вообще я у себя дома, и какая тут Опра, в самом деле, какая Синди...
И я просыпаюсь с горячим лбом, и солнце жарит вовсю, уже второй час дня, и комната залита жирным весенним светом, который тает, как сливочное масло в жаркий день, и просыпаться не хочется, но и в такие сны не хочется.
И вот такая вот я больная и вплыла в весну, которую так ждала, так ждала..
.
