(no subject)
Jun. 21st, 2012 08:17 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
strogaya_annaсажусь сейчас на скамейке в парке - передо мной на соседней скамейке - две женщины, тоже курят, тоже смотрят на пруд с утками.
Ветер (он все еще у нас, этот ветер, я рада - не передать как) доносит до меня их разговор.
Та, что с узкой прямой спиной и чуть вороньим профилем ( не красавица, а ослепительная красавица - резкая, хищная) говорит, продолжая какую-то не при мне начатую беседу:
-...вот ты, Таня, говоришь - дети, дети...А я, вот поверишь -
вот жалею иногда, что Митьку все же родила...Думала - от любви же, ну пусть будет вместо вот того, ну, аборта тогда, помнишь? Пусть будет. А вот как -то все не то. Я родила - и сразу поняла - не мой ребенок. Вот не мой. В глазенки его посмотрела и заплакала - зачем, думаю, затеяла, зачем вот ему это все?...
- А Павел-то твой так и не знает? - спрашивает осторожна вторая - с уютной толстенькой спиной, короткой стрижкой (стрижку давно бы пора обновить, а седые корни подкрасить).
- А что Павел? Господи, ему что Алла, что Митька...Думаешь, он ими когда интересовался? Да и не важно - ему и в голову не придет, что Митька не его...
Обе закуривают по новой сигарете, долго молчат.
Потом та, с короткой стрижкой говорит задумчиво:
- Бывает же, да...Вот от любимого родила - и смотри как...А от мужа - и любимая получилась.
- Любимая та, которую я выскребла, - говорит узкоспинная, тушит сигарету и говорит:
- Главное, Тань, я сейчас вообще не понимаю - вот зачем я вообще их рожала? Вот честно! Как голову все запудрили вокруг - дети, дети, счастье, счастье, и главное - хочешь детей-то этих, да?
- Да.
- А сейчас вот понимаю - может, мне и не надо было их.
- Ну чего ты уж, как не надо...
- Да вот так. Я мать плохая.
- Ой, не наговаривай ты на себя.
- Я не наговариваю. Плохая. Я сама это знаю. И жена плохая. И дочь.
- Ну начинается...
- Да все уже кончается, Тань...Все уже кончается. Пошли уже.
И они встали, "плохая мать и жена" , ослепив меня своей невыносимой тяжелой красотой, пошла на высоких каблуках, а ее подруга (по разговору понятно - давняя), в шаге от образа миловидной старушки (еще пару лет - и ей можно ходить в панамке, выгуливать карликового пуделя )- засеменила за ней.
А потом на скамейку прикатили две молодых мамочки с колясками и, склонившись над младенцами, защебетали, загулили, заворковали .
А я смотрела на ворон, дерущихся из-за колбасной шкурки.
Ветер (он все еще у нас, этот ветер, я рада - не передать как) доносит до меня их разговор.
Та, что с узкой прямой спиной и чуть вороньим профилем ( не красавица, а ослепительная красавица - резкая, хищная) говорит, продолжая какую-то не при мне начатую беседу:
-...вот ты, Таня, говоришь - дети, дети...А я, вот поверишь -
вот жалею иногда, что Митьку все же родила...Думала - от любви же, ну пусть будет вместо вот того, ну, аборта тогда, помнишь? Пусть будет. А вот как -то все не то. Я родила - и сразу поняла - не мой ребенок. Вот не мой. В глазенки его посмотрела и заплакала - зачем, думаю, затеяла, зачем вот ему это все?...
- А Павел-то твой так и не знает? - спрашивает осторожна вторая - с уютной толстенькой спиной, короткой стрижкой (стрижку давно бы пора обновить, а седые корни подкрасить).
- А что Павел? Господи, ему что Алла, что Митька...Думаешь, он ими когда интересовался? Да и не важно - ему и в голову не придет, что Митька не его...
Обе закуривают по новой сигарете, долго молчат.
Потом та, с короткой стрижкой говорит задумчиво:
- Бывает же, да...Вот от любимого родила - и смотри как...А от мужа - и любимая получилась.
- Любимая та, которую я выскребла, - говорит узкоспинная, тушит сигарету и говорит:
- Главное, Тань, я сейчас вообще не понимаю - вот зачем я вообще их рожала? Вот честно! Как голову все запудрили вокруг - дети, дети, счастье, счастье, и главное - хочешь детей-то этих, да?
- Да.
- А сейчас вот понимаю - может, мне и не надо было их.
- Ну чего ты уж, как не надо...
- Да вот так. Я мать плохая.
- Ой, не наговаривай ты на себя.
- Я не наговариваю. Плохая. Я сама это знаю. И жена плохая. И дочь.
- Ну начинается...
- Да все уже кончается, Тань...Все уже кончается. Пошли уже.
И они встали, "плохая мать и жена" , ослепив меня своей невыносимой тяжелой красотой, пошла на высоких каблуках, а ее подруга (по разговору понятно - давняя), в шаге от образа миловидной старушки (еще пару лет - и ей можно ходить в панамке, выгуливать карликового пуделя )- засеменила за ней.
А потом на скамейку прикатили две молодых мамочки с колясками и, склонившись над младенцами, защебетали, загулили, заворковали .
А я смотрела на ворон, дерущихся из-за колбасной шкурки.
