strogaya_anna (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
strogaya_anna) wrote2011-04-09 09:19 pm
strogaya_anna) wrote2011-04-09 09:19 pm
Entry tags:
Самое необходимое
Вышло-то как – Лену послали за молоком и хлебом в универмаг, а когда она возвращалась, размахивая пакетом, на светофоре остановилась рядом со старушкой. Старушка была маленькая, как девочка, полненькая и с палочкой. Когда зажегся зеленый, она так неуверенно пошла через дорогу, так тяжело дышала, неся свою авоську с картошкой и луком, что Лена пожалела:
- Бабушка, давайте я вам помогу! Вашу авоську понесу, а вы берите меня под руку.
Так и перешли через дорогу, дальше Лен довела ее до дома – старушка оказалась соседкой – жила в кирпичном доме в переулке.
- Ну, милая, спасибо тебе, - сказала старушка, забирая свою ношу. – Сердце у тебя доброе, вот чего еще в придачу хочешь – красоты, счастья или ума?
Ну что за счастье без красоты, подумала Лена, а ума у меня и так много:
- Красоты! – сказала и смутилась.
- Ну беги, беги, милая, сказала старушка и погладила ее по голове.
Не сразу, но постепенно Леночка стала хорошеть. Длинноватый и толстоватый нос словно уменьшился – стал не нос, а загляденье, а ноги, несколько коротковатые, словно наоборот – стали вытягиваться что ни день, то полсантиметра. Тусклые прямые волосы стали пышнее, вдруг стали виться тяжелыми кольцами (а я говорила, что он в бабку мою, у той коса была в руку толщиной – говорила гордо Леночкина мама), глаза стали словно больше и ярче. В общем, к пятнадцати годам превратилась Лена в редкую красавицу.
Отец боялся одну на улицу отпускать – шутка ли – девчонке шестнадцати еще нет, а за ней головы вслед поворачивают и школьники, и деды, и парни молодые.
Учителя в школе кричали:
- Ты, Смирнова, чем румянец наводить и волосы завивать, лучше бы тригонометрию учила!
- Да не румянилась я, Марь Семеновна, - бубнила Лена, заливаясь краской, - и волосы тоже, это от природы, само…
- Рассказывай, само! Двойка тебе за контрольную, Софии Лорен!
И дальше ей от красоты никакого прока не было. Парни за ней увивались так, что до драк доходило, один взрослый женатый мужчина, инженер на заводе ходил за ней как привязанный, отцу пришлось с ним разговаривать. Ходить ходили, на руках синяки оставляли, слова красивые говорили, а ничего толком из этого не вышло – один ревновал так, что чуть не убил, второй сбежал (уже и свадьбу назначили, и платье купили), третий с женой развелся, сына от него отняли, а так и не женился. Четвертый был…ах, в общем, что о них говорить…
К двадцати пяти годам было у Лены два аборта, дурная репутация и разбитое несколько раз сердце.
- Господи! Да никак тебя проклял кто! – сказала ей однажды мать, - вот ведь – красавица писаная, а счастья – ни на грамм!
И тут Лена вспомнила про ту старушку с авоськой. И свой ответ тое вспомнила.
Н следующий день, стесняясь и говоря себе самой, что, наверное, старушка-то уже и умерла давно, она пошла к кирпичному дому в переулке.
Подошла к подъезду и остановилась – квартиры-то она не знает.
- Кого вам, девушка?- спросили ее с лавочки.
- Да…сама не знаю…Старушка тут…маленькая…авоська…с палочкой ходит…
- А, так вам Анна Егоровна нужна! Это в тридцать вторую, вон ее окна.
Лена поднялась на второй этаж, а сама себе говорил – ну зачем я иду? Что скажу? Да и не она это. Наверное, сколько лет-то прошло!
Позвонила.
Он не изменилась – такая же маленькая, полненькая. С палочкой.
- Чего тебе, милая?
Лена молчала, подбирая слова.
- Красавица какая стала, - сказала одобрительно старушка, - и не узнать.
Тут Лена расплакалась и прямо на пороге все и выложила – и про красоту свою, и про несчастья, и про свою пустую жизнь.
- Что ж ты хочешь? – сказала старушка, гладя Лену по руке.
- Да заберите вы у меня красоту эту, не надо мне ее, - плакала Лена.- лучше счастья, счастья мне.
- Какого же тебе счастья?
- Простого, как у всех…чтобы муж, чтобы семья... дети…чтобы …дом…как у всех…
- Ну, не плачь, милая, иди, как у всех так как у всех…
Ерунда это все, думала Лена, идя домой.
Что мне эта старушка, не колдунья же она, в самом деле. Совсем я дура какая-то…
Однако через неделю Лена познакомилась с молодым мужчиной, который влюбился в нее без памяти, а через два месяца сделал ей предложение. Лена согласилась не раздумывая – и была и свадьба, и фата, и белое платье – красива она была как картинка. Зажили с мужем хорошо – даже квартира была отдельная – маленькая, правда, в неудобном районе, но своя. Через год родился сын, еще через три – близнецы – две девочки. Лена обживала свое гнездышко, занималась детьми, готовила обеды-ужины, ждала мужа с работы. И даже не жалела, что красота ее постепенно начала таять, уходить, как снег в марте. Погрузнела, отяжелела, волосы поредели, на ногах появилась варикозная сетка.
- Ты у меня самая красивая, Леночка, говорил Павлик, обнимая, и она была счастлива.
Но со временем ей стало казаться, что счастье ее потускнело, затерлось, как старая монета, что все у нее, как у всех – маленькая тесная квартира, дети-разгильдяи, выросшие из очаровательных ангелочков, скучная работа, муж, который зарабатывал меньше многих на своем заводе. И стало ей жаль вдруг, что больше никто-никто не оборачивается ей вслед, а наоборот – недавно назвали ее в автобусе теткой, и что так вот все оно и будет – без перемен, без взлетов, без полета.
Прекрати, говорила она себе – все у тебя хорошо – муж не пьет, любит, не гуляет, дети хорошие, а что учиться не любят – так а кто любит? Живем хорошо, не ссоримся, нет, нет, все хорошо.
А еще через несколько лет, когда старший сын, не поступив в институт, пошел в армию, а девочки разъехались – одна вышла замуж и уехала жить в другой город, а вторая, умница, поступила в институт в Москве – остались они с Павликом вдвоем – жить бы да жить, и радоваться – так муж стал болеть, что-то там врачи у него нашли. Лена целый месяц – с утра – в больницу, потом на работу, в обед опять к нему – не надо ли чего – с работы – по магазинам – а времена такие уже пошли – ничего нет, что есть – все дорого.
Однажды она сама, не зная как, оказалась у кирпичного дома в переулке. Постояла-постояла – да и вошла в подъезд.
Позвонила в знакомую квартиру.
-Что тебе, милая? Ты никак плачешь снова?
- Павлик…муж…Пусть у него все будет хорошо. Главное, чтобы все было хорошо…Чтобы операция прошла удачно…
Старушка погладила ее по руке и сказала :
- Не реви, иди. Все будет хорошо.
Лена начала спускаться, сквозь слезы плохо видела ступеньки.
- Ой, простите, женщина. – кто-то налетел на нее в темной парадной. –Вы от Анны Егоровны? Она уже свободна?
- Да, - сказала Лена, разглядев девушку, с которой столкнулась.
- Что ж вы плачете, если от нее идете? – рассмеялась девушка и застучала каблучками.
Выйдя, Лена села на скамейку - сердце у нее что-то забилось нехорошо.
Минут через пять вышла давешняя девушка, хорошенькая, как кинозвезда.
- Я покурю рядом с вами. Вы не против?
- Лена покачала головой.
- Она ваша бабушка? – спросила Лена.
- Анна Егоровна? Такая же, как и вам. Вы же ходили просить? Или…- девушка глянула на Ленино постаревшее лицо, варикозные вены на ногах, дешевые туфли. – Или нет?
- Ходила. А вы тоже?
- Ну конечно, - рассмеялась девушка. К ней все ходят за самым необходимым. Она никому не отказывает. Или вам отказала?
- Мне? Нет…Я когда –то попросила у нее красоту… А потом счастье…А сейчас..
- Красоту? – девушка посмотрела на нее с недоверием.
- Ну да…Потом-то, когда счастье пришла просить, я ж от красоты-то отказалась..
- Зачем?
- А… разве… можно все вместе?
- Женщина, какая вы смешная, ей богу! Я к ней хожу несколько раз в год – это же все нужное, она же дает только если просишь действительно необходимое! Я вот сейчас попросила мужа богатого, красивого, известного, без этого разве можно прожить!
Девушка встала, выбросила окурок в урну и сказала :
-Ну, до свидания, женщина. Всего вам хорошего – подошла к большой черной машине, сел за руль и уехала.
Лена посидела еще немного, глядя прямо перед собой, потом снова поднялась и позвонила в тридцать вторую квартиру.
- Дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках.
- Мне бы Анну Егоровну, - сказала Лена.
- Кого? – непонимающе спросила женщина.
- Анну Егоровну, - понимаете, я забыла у нее кое-что попросить…
- Не понимаю…Вы, наверное, ошиблись, тут нет никакой Анны Егоровны.
- Как нет! Я же только что была здесь, я разговаривала с ней. И девушка потом, красивая.
- Женщина посмотрела на нее с сожалением и твердо сказала:
- Я живу тут всю свою жизнь. Никакой Анны Егоровны я не знаю. Извините.
И дверь закрыла.
- Бабушка, давайте я вам помогу! Вашу авоську понесу, а вы берите меня под руку.
Так и перешли через дорогу, дальше Лен довела ее до дома – старушка оказалась соседкой – жила в кирпичном доме в переулке.
- Ну, милая, спасибо тебе, - сказала старушка, забирая свою ношу. – Сердце у тебя доброе, вот чего еще в придачу хочешь – красоты, счастья или ума?
Ну что за счастье без красоты, подумала Лена, а ума у меня и так много:
- Красоты! – сказала и смутилась.
- Ну беги, беги, милая, сказала старушка и погладила ее по голове.
Не сразу, но постепенно Леночка стала хорошеть. Длинноватый и толстоватый нос словно уменьшился – стал не нос, а загляденье, а ноги, несколько коротковатые, словно наоборот – стали вытягиваться что ни день, то полсантиметра. Тусклые прямые волосы стали пышнее, вдруг стали виться тяжелыми кольцами (а я говорила, что он в бабку мою, у той коса была в руку толщиной – говорила гордо Леночкина мама), глаза стали словно больше и ярче. В общем, к пятнадцати годам превратилась Лена в редкую красавицу.
Отец боялся одну на улицу отпускать – шутка ли – девчонке шестнадцати еще нет, а за ней головы вслед поворачивают и школьники, и деды, и парни молодые.
Учителя в школе кричали:
- Ты, Смирнова, чем румянец наводить и волосы завивать, лучше бы тригонометрию учила!
- Да не румянилась я, Марь Семеновна, - бубнила Лена, заливаясь краской, - и волосы тоже, это от природы, само…
- Рассказывай, само! Двойка тебе за контрольную, Софии Лорен!
И дальше ей от красоты никакого прока не было. Парни за ней увивались так, что до драк доходило, один взрослый женатый мужчина, инженер на заводе ходил за ней как привязанный, отцу пришлось с ним разговаривать. Ходить ходили, на руках синяки оставляли, слова красивые говорили, а ничего толком из этого не вышло – один ревновал так, что чуть не убил, второй сбежал (уже и свадьбу назначили, и платье купили), третий с женой развелся, сына от него отняли, а так и не женился. Четвертый был…ах, в общем, что о них говорить…
К двадцати пяти годам было у Лены два аборта, дурная репутация и разбитое несколько раз сердце.
- Господи! Да никак тебя проклял кто! – сказала ей однажды мать, - вот ведь – красавица писаная, а счастья – ни на грамм!
И тут Лена вспомнила про ту старушку с авоськой. И свой ответ тое вспомнила.
Н следующий день, стесняясь и говоря себе самой, что, наверное, старушка-то уже и умерла давно, она пошла к кирпичному дому в переулке.
Подошла к подъезду и остановилась – квартиры-то она не знает.
- Кого вам, девушка?- спросили ее с лавочки.
- Да…сама не знаю…Старушка тут…маленькая…авоська…с палочкой ходит…
- А, так вам Анна Егоровна нужна! Это в тридцать вторую, вон ее окна.
Лена поднялась на второй этаж, а сама себе говорил – ну зачем я иду? Что скажу? Да и не она это. Наверное, сколько лет-то прошло!
Позвонила.
Он не изменилась – такая же маленькая, полненькая. С палочкой.
- Чего тебе, милая?
Лена молчала, подбирая слова.
- Красавица какая стала, - сказала одобрительно старушка, - и не узнать.
Тут Лена расплакалась и прямо на пороге все и выложила – и про красоту свою, и про несчастья, и про свою пустую жизнь.
- Что ж ты хочешь? – сказала старушка, гладя Лену по руке.
- Да заберите вы у меня красоту эту, не надо мне ее, - плакала Лена.- лучше счастья, счастья мне.
- Какого же тебе счастья?
- Простого, как у всех…чтобы муж, чтобы семья... дети…чтобы …дом…как у всех…
- Ну, не плачь, милая, иди, как у всех так как у всех…
Ерунда это все, думала Лена, идя домой.
Что мне эта старушка, не колдунья же она, в самом деле. Совсем я дура какая-то…
Однако через неделю Лена познакомилась с молодым мужчиной, который влюбился в нее без памяти, а через два месяца сделал ей предложение. Лена согласилась не раздумывая – и была и свадьба, и фата, и белое платье – красива она была как картинка. Зажили с мужем хорошо – даже квартира была отдельная – маленькая, правда, в неудобном районе, но своя. Через год родился сын, еще через три – близнецы – две девочки. Лена обживала свое гнездышко, занималась детьми, готовила обеды-ужины, ждала мужа с работы. И даже не жалела, что красота ее постепенно начала таять, уходить, как снег в марте. Погрузнела, отяжелела, волосы поредели, на ногах появилась варикозная сетка.
- Ты у меня самая красивая, Леночка, говорил Павлик, обнимая, и она была счастлива.
Но со временем ей стало казаться, что счастье ее потускнело, затерлось, как старая монета, что все у нее, как у всех – маленькая тесная квартира, дети-разгильдяи, выросшие из очаровательных ангелочков, скучная работа, муж, который зарабатывал меньше многих на своем заводе. И стало ей жаль вдруг, что больше никто-никто не оборачивается ей вслед, а наоборот – недавно назвали ее в автобусе теткой, и что так вот все оно и будет – без перемен, без взлетов, без полета.
Прекрати, говорила она себе – все у тебя хорошо – муж не пьет, любит, не гуляет, дети хорошие, а что учиться не любят – так а кто любит? Живем хорошо, не ссоримся, нет, нет, все хорошо.
А еще через несколько лет, когда старший сын, не поступив в институт, пошел в армию, а девочки разъехались – одна вышла замуж и уехала жить в другой город, а вторая, умница, поступила в институт в Москве – остались они с Павликом вдвоем – жить бы да жить, и радоваться – так муж стал болеть, что-то там врачи у него нашли. Лена целый месяц – с утра – в больницу, потом на работу, в обед опять к нему – не надо ли чего – с работы – по магазинам – а времена такие уже пошли – ничего нет, что есть – все дорого.
Однажды она сама, не зная как, оказалась у кирпичного дома в переулке. Постояла-постояла – да и вошла в подъезд.
Позвонила в знакомую квартиру.
-Что тебе, милая? Ты никак плачешь снова?
- Павлик…муж…Пусть у него все будет хорошо. Главное, чтобы все было хорошо…Чтобы операция прошла удачно…
Старушка погладила ее по руке и сказала :
- Не реви, иди. Все будет хорошо.
Лена начала спускаться, сквозь слезы плохо видела ступеньки.
- Ой, простите, женщина. – кто-то налетел на нее в темной парадной. –Вы от Анны Егоровны? Она уже свободна?
- Да, - сказала Лена, разглядев девушку, с которой столкнулась.
- Что ж вы плачете, если от нее идете? – рассмеялась девушка и застучала каблучками.
Выйдя, Лена села на скамейку - сердце у нее что-то забилось нехорошо.
Минут через пять вышла давешняя девушка, хорошенькая, как кинозвезда.
- Я покурю рядом с вами. Вы не против?
- Лена покачала головой.
- Она ваша бабушка? – спросила Лена.
- Анна Егоровна? Такая же, как и вам. Вы же ходили просить? Или…- девушка глянула на Ленино постаревшее лицо, варикозные вены на ногах, дешевые туфли. – Или нет?
- Ходила. А вы тоже?
- Ну конечно, - рассмеялась девушка. К ней все ходят за самым необходимым. Она никому не отказывает. Или вам отказала?
- Мне? Нет…Я когда –то попросила у нее красоту… А потом счастье…А сейчас..
- Красоту? – девушка посмотрела на нее с недоверием.
- Ну да…Потом-то, когда счастье пришла просить, я ж от красоты-то отказалась..
- Зачем?
- А… разве… можно все вместе?
- Женщина, какая вы смешная, ей богу! Я к ней хожу несколько раз в год – это же все нужное, она же дает только если просишь действительно необходимое! Я вот сейчас попросила мужа богатого, красивого, известного, без этого разве можно прожить!
Девушка встала, выбросила окурок в урну и сказала :
-Ну, до свидания, женщина. Всего вам хорошего – подошла к большой черной машине, сел за руль и уехала.
Лена посидела еще немного, глядя прямо перед собой, потом снова поднялась и позвонила в тридцать вторую квартиру.
- Дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках.
- Мне бы Анну Егоровну, - сказала Лена.
- Кого? – непонимающе спросила женщина.
- Анну Егоровну, - понимаете, я забыла у нее кое-что попросить…
- Не понимаю…Вы, наверное, ошиблись, тут нет никакой Анны Егоровны.
- Как нет! Я же только что была здесь, я разговаривала с ней. И девушка потом, красивая.
- Женщина посмотрела на нее с сожалением и твердо сказала:
- Я живу тут всю свою жизнь. Никакой Анны Егоровны я не знаю. Извините.
И дверь закрыла.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
хотя я, помню, лет в 5 -6 ежегодно на новый год заказывала (совершенно искренне) именно мир во всем мире ))
я была добрая девочка
no subject
no subject
no subject
та девушка - тоже
просто у всех свое необходимое