Пока горит красный
Dec. 16th, 2010 07:26 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Да что за странная Византия – утонувшая во льдах , без золотого этого тяжелого свечения, дробящегося в мозаичных стенах, без парчи и без хитроумия - зато в снежной парше, в темной глубине, как в ночной воде, замкнутая на себя, суетливая, бесстыжая…
Эти толпы , что выплевываются в спальные районы из метро – вдалеке от ложноклассического, отдаленно-прекрасного городского центра, вдали от портиков в изморози, от закованных в зимний обморок сады, от колоннад сквозь зимний пар – сюда, в безликие окраины, словно нет нигде ни Европы, ни Азии – а есть только черные проспекты, грязная снежная жижа и - миллионы золотых теплых огоньков в домах…
Это торжище у подножия больших стеклянных ларей, где локальный потребительский рай – а тут , под темным снегом – вот кофточка, блестящая, крупная тетка остановилась, щупает худую скользкую материю, купит – будет на праздник самая красивая, вот теплые носки на картонке (кто вязал их, считая петли как деньги, не для внучков, не для старого мужа – на продажу, за малые копейки, на прожив?), вот капустка кислая, вот пирожки условно горячие , вот лотерея - купи на десятку – получишь много прямо тут , вот яркая мишура на новогоднюю елку, эрзац украшений и праздника, вот шагает большой поролоновый кусок пиццы, раздает яркие листочки – там написано неправильное – там один плюс один равно три - добрый торговец в убыток себе торгует, завлекает, вот – румяный мальчик с ранцем за спиной идет не спеша , пинает ледышку – Да, мама, я уже скоро , - в телефон отвечает, - да осторожно я, осторожно! – сердится, на переходе стоя…Вот старушка, идет согнувшись, несет картошку, ее толкают, и она толкает, беззлобно, не глядя, по привычке – ее всю жизнь толкают. Ну и она тоже. А как иначе. А вот раздают котят – серого и полосатого, женщины и девушки останавливаются, - ой какой хорошенький - и идут дальше – никому не нужны котята, или у всех уже есть. Вот мужчина приложился к бутылке пива с таким благоговением, словно это не дешевое пиво цвета мочи, а чаша Грааля, а чернявые торговки перекрикивают всех и все, монотонно и зычно - Платки, платки, купите платки, красивые, теплые, платки, платки, женщина, вам прямо под цвет глаз – платкиплатки, шали…
Вот – мигает светофор – тебе зеленый.
И ты уезжаешь, уезжаешь прочь с этого перекрестка, в свой дом, в свою жизнь, в свое тихое царство, и только думаешь – почему же так больно, почему?
И почему текут слезы?..
Ведь все же хорошо.
Все же ведь как всегда...
Эти толпы , что выплевываются в спальные районы из метро – вдалеке от ложноклассического, отдаленно-прекрасного городского центра, вдали от портиков в изморози, от закованных в зимний обморок сады, от колоннад сквозь зимний пар – сюда, в безликие окраины, словно нет нигде ни Европы, ни Азии – а есть только черные проспекты, грязная снежная жижа и - миллионы золотых теплых огоньков в домах…
Это торжище у подножия больших стеклянных ларей, где локальный потребительский рай – а тут , под темным снегом – вот кофточка, блестящая, крупная тетка остановилась, щупает худую скользкую материю, купит – будет на праздник самая красивая, вот теплые носки на картонке (кто вязал их, считая петли как деньги, не для внучков, не для старого мужа – на продажу, за малые копейки, на прожив?), вот капустка кислая, вот пирожки условно горячие , вот лотерея - купи на десятку – получишь много прямо тут , вот яркая мишура на новогоднюю елку, эрзац украшений и праздника, вот шагает большой поролоновый кусок пиццы, раздает яркие листочки – там написано неправильное – там один плюс один равно три - добрый торговец в убыток себе торгует, завлекает, вот – румяный мальчик с ранцем за спиной идет не спеша , пинает ледышку – Да, мама, я уже скоро , - в телефон отвечает, - да осторожно я, осторожно! – сердится, на переходе стоя…Вот старушка, идет согнувшись, несет картошку, ее толкают, и она толкает, беззлобно, не глядя, по привычке – ее всю жизнь толкают. Ну и она тоже. А как иначе. А вот раздают котят – серого и полосатого, женщины и девушки останавливаются, - ой какой хорошенький - и идут дальше – никому не нужны котята, или у всех уже есть. Вот мужчина приложился к бутылке пива с таким благоговением, словно это не дешевое пиво цвета мочи, а чаша Грааля, а чернявые торговки перекрикивают всех и все, монотонно и зычно - Платки, платки, купите платки, красивые, теплые, платки, платки, женщина, вам прямо под цвет глаз – платкиплатки, шали…
Вот – мигает светофор – тебе зеленый.
И ты уезжаешь, уезжаешь прочь с этого перекрестка, в свой дом, в свою жизнь, в свое тихое царство, и только думаешь – почему же так больно, почему?
И почему текут слезы?..
Ведь все же хорошо.
Все же ведь как всегда...
