strogaya_anna (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
strogaya_anna) wrote2010-06-17 12:15 am
strogaya_anna) wrote2010-06-17 12:15 am
Entry tags:
Марфиньки
Я знаю, знаю, имя им – Марфинька.
Или Лизонька.
Им, этим тихим женщинам – шея в складочку, прямой пробор, низковатый лобик нахмурен, светлые бровки чуть сведены, и смотрят исподлобья робкие собачьи глаза.
Пугливый взгляд этих тишайших женщин, которых я нарекла Марфиньками, я порой ловлю в магазине, в транспорте, на улице – и сразу узнаю их, семейных агнцев.
О, эта их жизнь под мужниным взглядом, насмешливым и вожделеющим, их пустое, ничем не наполненное молчание (заговори с ней – услышишь про цены на крупы, на скучные крупы и мясо, которое к этим крупам всегда полагается), тихий шелест, потупленные глаза, все какие-то свертки, мешочки, малюсенькие тайны, разговоры с соседками, детские болезни (сухая корочка ссадин, горячее красное горло, краснуха, ветрянка, потные простыни, застиранные носочки, банки, ватка на «вавку»), жизнь маленьких квартир с коврами., безропотное терпение, кошачья податливость, простые слова, это авансом, от рождения, согласие со всем и терпение всего, этот ее тихий голос, эта его грубая рука на бледном, не знавшем загара, кроме рук и лица, теле…
Они проходят мимо меня, серые городские мышки, вечные Марфиньки, юные и обабившиеся, с неизменным аккуратным пробором легких бесцветных волос, и туфли их на прочном устойчивом каблуке.
О, эта их жизнь, терпеливейших из смертных, такая простая – ну что, что там сложного – свадьба с выкупом, гости с пивом, детские слезы, прошитые тряпочки для пыли, серая вата между окон зимой, вязальные спицы, клубки, мелки и борщ на плите – вот уж ребус!
Однако когда я ловлю нечаянно их взгляд, когда вижу, когда они проходят мимо, с продуктовой сумкой в одной руке и с ладошкой ребенка в другой – в своих дешевых нарядных кофточках, почему, почему мне всякий раз кажется, словно не усталая домашняя хозяйка с опавшей грудью прошла, не смирная жена, осуждающая меня, бездельницу – а слышится мне шелест ангельских крыл среди гомона жизни и улицы.
Это наваждение – не бывают такими ангелы, нет в ней ни чистоты, ни горнего духа, спорю я сама с собой – это же идет туповатая тишайшая Марфинька – но что поделать, если я слышу, как шумят белоснежные крылья, которых у меня не будет никогда, и вижу , как на асфальте и песчаной дорожке, где идет она со своим мальчиком, с таким же робким взглядом из под невысокого лба – там словно светятся золотым сиянием ее следы.
Или Лизонька.
Им, этим тихим женщинам – шея в складочку, прямой пробор, низковатый лобик нахмурен, светлые бровки чуть сведены, и смотрят исподлобья робкие собачьи глаза.
Пугливый взгляд этих тишайших женщин, которых я нарекла Марфиньками, я порой ловлю в магазине, в транспорте, на улице – и сразу узнаю их, семейных агнцев.
О, эта их жизнь под мужниным взглядом, насмешливым и вожделеющим, их пустое, ничем не наполненное молчание (заговори с ней – услышишь про цены на крупы, на скучные крупы и мясо, которое к этим крупам всегда полагается), тихий шелест, потупленные глаза, все какие-то свертки, мешочки, малюсенькие тайны, разговоры с соседками, детские болезни (сухая корочка ссадин, горячее красное горло, краснуха, ветрянка, потные простыни, застиранные носочки, банки, ватка на «вавку»), жизнь маленьких квартир с коврами., безропотное терпение, кошачья податливость, простые слова, это авансом, от рождения, согласие со всем и терпение всего, этот ее тихий голос, эта его грубая рука на бледном, не знавшем загара, кроме рук и лица, теле…
Они проходят мимо меня, серые городские мышки, вечные Марфиньки, юные и обабившиеся, с неизменным аккуратным пробором легких бесцветных волос, и туфли их на прочном устойчивом каблуке.
О, эта их жизнь, терпеливейших из смертных, такая простая – ну что, что там сложного – свадьба с выкупом, гости с пивом, детские слезы, прошитые тряпочки для пыли, серая вата между окон зимой, вязальные спицы, клубки, мелки и борщ на плите – вот уж ребус!
Однако когда я ловлю нечаянно их взгляд, когда вижу, когда они проходят мимо, с продуктовой сумкой в одной руке и с ладошкой ребенка в другой – в своих дешевых нарядных кофточках, почему, почему мне всякий раз кажется, словно не усталая домашняя хозяйка с опавшей грудью прошла, не смирная жена, осуждающая меня, бездельницу – а слышится мне шелест ангельских крыл среди гомона жизни и улицы.
Это наваждение – не бывают такими ангелы, нет в ней ни чистоты, ни горнего духа, спорю я сама с собой – это же идет туповатая тишайшая Марфинька – но что поделать, если я слышу, как шумят белоснежные крылья, которых у меня не будет никогда, и вижу , как на асфальте и песчаной дорожке, где идет она со своим мальчиком, с таким же робким взглядом из под невысокого лба – там словно светятся золотым сиянием ее следы.
no subject
no subject
ее миссия кормить.
потому что нет ничего важнее
no subject
Хотя сама - скорее, из марий.
no subject
когда ты кормишь чужого человека - ты кормишь бога:)
no subject
Если любопытно - вот тут ссылка
http://tushisvet.livejournal.com/11382.html
no subject
no subject
no subject
Я человек очень трезвый, даже, когда совсем пьяный, но меня так сильно пробило тогда...
no subject
главное, чтобы Настя голодная не сидела