strogaya_anna (
strogaya_anna) wrote2010-06-17 12:15 am
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Entry tags:
Марфиньки
Я знаю, знаю, имя им – Марфинька.
Или Лизонька.
Им, этим тихим женщинам – шея в складочку, прямой пробор, низковатый лобик нахмурен, светлые бровки чуть сведены, и смотрят исподлобья робкие собачьи глаза.
Пугливый взгляд этих тишайших женщин, которых я нарекла Марфиньками, я порой ловлю в магазине, в транспорте, на улице – и сразу узнаю их, семейных агнцев.
О, эта их жизнь под мужниным взглядом, насмешливым и вожделеющим, их пустое, ничем не наполненное молчание (заговори с ней – услышишь про цены на крупы, на скучные крупы и мясо, которое к этим крупам всегда полагается), тихий шелест, потупленные глаза, все какие-то свертки, мешочки, малюсенькие тайны, разговоры с соседками, детские болезни (сухая корочка ссадин, горячее красное горло, краснуха, ветрянка, потные простыни, застиранные носочки, банки, ватка на «вавку»), жизнь маленьких квартир с коврами., безропотное терпение, кошачья податливость, простые слова, это авансом, от рождения, согласие со всем и терпение всего, этот ее тихий голос, эта его грубая рука на бледном, не знавшем загара, кроме рук и лица, теле…
Они проходят мимо меня, серые городские мышки, вечные Марфиньки, юные и обабившиеся, с неизменным аккуратным пробором легких бесцветных волос, и туфли их на прочном устойчивом каблуке.
О, эта их жизнь, терпеливейших из смертных, такая простая – ну что, что там сложного – свадьба с выкупом, гости с пивом, детские слезы, прошитые тряпочки для пыли, серая вата между окон зимой, вязальные спицы, клубки, мелки и борщ на плите – вот уж ребус!
Однако когда я ловлю нечаянно их взгляд, когда вижу, когда они проходят мимо, с продуктовой сумкой в одной руке и с ладошкой ребенка в другой – в своих дешевых нарядных кофточках, почему, почему мне всякий раз кажется, словно не усталая домашняя хозяйка с опавшей грудью прошла, не смирная жена, осуждающая меня, бездельницу – а слышится мне шелест ангельских крыл среди гомона жизни и улицы.
Это наваждение – не бывают такими ангелы, нет в ней ни чистоты, ни горнего духа, спорю я сама с собой – это же идет туповатая тишайшая Марфинька – но что поделать, если я слышу, как шумят белоснежные крылья, которых у меня не будет никогда, и вижу , как на асфальте и песчаной дорожке, где идет она со своим мальчиком, с таким же робким взглядом из под невысокого лба – там словно светятся золотым сиянием ее следы.

Или Лизонька.
Им, этим тихим женщинам – шея в складочку, прямой пробор, низковатый лобик нахмурен, светлые бровки чуть сведены, и смотрят исподлобья робкие собачьи глаза.
Пугливый взгляд этих тишайших женщин, которых я нарекла Марфиньками, я порой ловлю в магазине, в транспорте, на улице – и сразу узнаю их, семейных агнцев.
О, эта их жизнь под мужниным взглядом, насмешливым и вожделеющим, их пустое, ничем не наполненное молчание (заговори с ней – услышишь про цены на крупы, на скучные крупы и мясо, которое к этим крупам всегда полагается), тихий шелест, потупленные глаза, все какие-то свертки, мешочки, малюсенькие тайны, разговоры с соседками, детские болезни (сухая корочка ссадин, горячее красное горло, краснуха, ветрянка, потные простыни, застиранные носочки, банки, ватка на «вавку»), жизнь маленьких квартир с коврами., безропотное терпение, кошачья податливость, простые слова, это авансом, от рождения, согласие со всем и терпение всего, этот ее тихий голос, эта его грубая рука на бледном, не знавшем загара, кроме рук и лица, теле…
Они проходят мимо меня, серые городские мышки, вечные Марфиньки, юные и обабившиеся, с неизменным аккуратным пробором легких бесцветных волос, и туфли их на прочном устойчивом каблуке.
О, эта их жизнь, терпеливейших из смертных, такая простая – ну что, что там сложного – свадьба с выкупом, гости с пивом, детские слезы, прошитые тряпочки для пыли, серая вата между окон зимой, вязальные спицы, клубки, мелки и борщ на плите – вот уж ребус!
Однако когда я ловлю нечаянно их взгляд, когда вижу, когда они проходят мимо, с продуктовой сумкой в одной руке и с ладошкой ребенка в другой – в своих дешевых нарядных кофточках, почему, почему мне всякий раз кажется, словно не усталая домашняя хозяйка с опавшей грудью прошла, не смирная жена, осуждающая меня, бездельницу – а слышится мне шелест ангельских крыл среди гомона жизни и улицы.
Это наваждение – не бывают такими ангелы, нет в ней ни чистоты, ни горнего духа, спорю я сама с собой – это же идет туповатая тишайшая Марфинька – но что поделать, если я слышу, как шумят белоснежные крылья, которых у меня не будет никогда, и вижу , как на асфальте и песчаной дорожке, где идет она со своим мальчиком, с таким же робким взглядом из под невысокого лба – там словно светятся золотым сиянием ее следы.

no subject
no subject
no subject
но вот с ангельскими крылышками
мне почему-то иногда так кажется )
no subject
no subject
я даже хотела основать орден Марфинисток
no subject
no subject
Но у меня ассоциации скорее с достоевщинкой)
no subject
no subject
no subject
женщина, которая кормит бога.
которая видит смысл в этой тщете и суете.
то есть, вот у нее такое служение, пока все сидят и важничают - она перестилает постели и греет ужин гостям.
ну как-то так:)
у меня был Апокриф про Марфу - я глянула, в книжке кажется его нет, могу прислать, он коротенький, или ссылку на него дать:)
no subject
лучше пришлите annaspb@yandex.ru
no subject
no subject
no subject
а уж с остальным - выборочно
:)
no subject
а что такое вавка и где она у женщины располагается?)
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
ее миссия кормить.
потому что нет ничего важнее
no subject
Хотя сама - скорее, из марий.
no subject
когда ты кормишь чужого человека - ты кормишь бога:)
no subject
у вас так не говорят?
no subject
no subject
no subject
Если любопытно - вот тут ссылка
http://tushisvet.livejournal.com/11382.html
no subject
no subject
no subject
Я человек очень трезвый, даже, когда совсем пьяный, но меня так сильно пробило тогда...
no subject
главное, чтобы Настя голодная не сидела
no subject
no subject
no subject
Лев Толстой. "Отец Сергий"