strogaya_anna

Возможно, это заговор, и все давно про него знают, кроме меня, я допускаю.
Но мне вчера раскрыли глаза, рассказали про

американского писателя, культового и значимого, и при этом очень хорошего.
А я не то что его не читала - я даже имя его не слышала.
Вообще никогда, ни в каком сочетании, а если где-то в Нью-ЙОркере и скользнула взглядом по его имени-фамилии, то не запомнила вовсе..
А между тем, он существует, Харуки Мураками и Эрленд Лу считают его своим учителем, и даже наш Василий Аксенов, которого я разлюбила, но не важно,со счетов я его не скидываю ж! Для контркультуры 60-70 он был важной фигурой, он проходил курс шоковой терапии в той самой психушке в Портленде, в которой Форман снимал "Пролетая над кукушкиным гнездом", его романы расходились миллионными тиражами, у него была вторая жена японка, и он убил себя, выстрелив в голову из ружья, и у него мировая слава.
А я отчего-то узнала о нем только вчера (спасибо добрым и умным людям), и только сегодня начала его читать. Правда, на русском, на английском я что-то его текстов в сети пока не обнаружила. только стихи и песни.
Я говорю о Ричарде Бротигане, и я невежда (теперь уже немного меньше).
Как, как, зная и читая Керуака, Хантера Томпсона, Берроуза (не люблю его), Аллена Гинзберга, Данкена и так далее, я могла не слышать даже про Бротигана? Не понимаю, как-то не логично и необъяснимо...
Я не берусь его вам рекомендовать, тем более, что вы наверное все его знаете и так, и теперь надо мной смеетесь, но убедилась в очередной раз - все нужные нам книги мы открываем для себя именно тогда, когда они нам остро нужны.
Вот Бротиган оказался мне очень-очень нужен.
Как выяснилось.
Проверьте, может, и вам тоже?

Трое из нашей компании сидели в парке и болтали. Все они были художниками-неудачниками из Нового Орлеана, где пробавлялись тем, что рисовали портреты туристов в Аллее Пиратов.

Теперь, в Сан-Франциско, как только холодный ветерок задул им за воротник, они решили, что на будущее у них есть только два варианта: или открыть блошиный цирк, или добровольно сдаться в приют для умалишенных.

И вот они пили вино и обсуждали эти перспективы.

Они обсуждали, как сделать крохотные платьица для блох из склеенных лоскутков цветной бумаги.

Они пришли к выводу, что для того, чтобы выдрессировать блоху, нужно сделать ее зависимой от человека в смысле пищи. Этого можно добиться, если в специально отведенный час кормить ее своей кровью.

Они обсуждали, как соорудить для блох крохотные тележки, столики и велосипеды.

Билеты решили продавать по пятьдесят центов. У этого бизнеса определенно должно быть будущее. Возможно, что их цирк покажут даже в шоу Эда Салливена.

Правда, они пока еще не достали блох, но легко раздобудут их на любом белом коте.

Затем они предположили, что в шерсти сиамских кошек должны жить более породистые блохи, чем те, что живут на заурядных дворовых котах. На крови аристократов должны вырастать соответствующие блохи.

И так далее в том же духе, пока тема не была исчерпана и нам не пришлось сходить за второй бутылкой портвейна, чтобы вернуться с ней к тополям и Бенджамину Франклину.

Дело шло к закату, земля стала холодной, как от веку заведено, и секретарши стайкой пингвинов семенили с Монтгомери-стрит. Они бросали на нас торопливые взгляды и машинально про себя констатировали: «Алкаши».

Затем художники принялись обсуждать перспективу провести зиму в приюте для умалишенных. Они говорили, как там, должно быть, тепло, какой там телевизор, какие белоснежные простыни и мягкие постели, какой сочный гамбургер с картофельным пюре, говорили о еженедельных танцульках с поварихами, чистом белье, бритвенных приборах, запертых от пациентов на замок, и очаровательных студенточках-практиканточках.

Да, приют для умалишенных — вот это перспектива! Зиму, проведенную там, никак не назовешь зряшной.

Или вот строчка - Жизни он учился дважды: в шестнадцать лет у Достоевского и попозже — у новоорлеанских шлюх.

И я вот теперь в отчаянии от мысли - сколько еще есть нужного, а я про него не знаю!