(no subject)

[strogaya_anna]

Уже несколько месяцев вижу эту девушку

на мосту –   она мне снится. Все очень кинематографично – я слишком много раз видела это в фильмах – она стоит ко мне спиной, облокотившись на  ограду, я подхожу, она начинает медленно поворачиваться, поворачивается, поворачивается (в кино это хорошо показано обычно – долгое движение, хотя казалось бы – что там  длить?) и как в кино,  сон обрывается за секунду до того, как…Или меня отвлекает птица, или громкий плеск воды, в общем, не увидеть мне ее лица.

Сначала, понимаете, ничего особенного – ну девушка на мосту – очень романтично, вот поворачивается на звук моих шагов, ветер треплет ей чуть волосы  - как в кино, ну как в кино, говорю же!

Но мы ведь знаем этот эффект – когда что-то повторяется и повторяется , как этот  сон, как это ее долгое движение, как эта невозможность увидеть, наконец, лицо – становится страшно.

Нам и за героев-то становится страшно, и мы обычно догадываемся, что нам хочет сказать режиссер – там, на месте лица – лицо того, кто все тщится его увидеть, то есть подразумевается такая встреча лицом к лицу с сами собой (ну не череп же там, и не соседка  этажом выше – вот еще, нужна она нам во сне, да еще и так настойчиво – достаточно и того, что ее дурной пес будит вас по утрам),  но, знаете, когда это снится тебе – то жутко –то тебе, а не герою, как ты себя с ним не идентифицируй.

И, конечно,  всякий раз, когда  этот сон начинается, я уже делаю во сне все, чтобы не увидеть этого лица – зажмуриваюсь, отворачиваюсь,  пытаюсь повернуть обратно, ищу спасительную птицу, смотрю внимательно по сторонам.

А жутко все  равно.

Особенно, когда понимаешь, что ветра-то никакого нет, а волосы у девушки все равно шевелятся. Или когда мост этот – Троицкий, внизу Нева, только Нева словно состоит не из быстрой воды (вы же знаете, какое там быстрое течение-то, на середине реки), а словно вот из касторового масла – и в нем не отражаются облака, которых на небе так много. И Петропавловская крепость – не отражается. И вообще – вокруг день (в этом сне всегда день, и это не белая ночь, уж я-то отличу), а  людей – никого. Ни людей, ни машин. Пусто, только эта девушка с шевелящимися волосами, ее медленное долгое движение (я уверена, она там ухмыляется гадко – слава Морфею,  я не вижу)  и касторовая Нева, не отражающая ничего.

И я даже не могу сказать, лето там или зима. Т.е. вроде бы в Летнем саду деревья темно –зеленые, а во сне холодно-холодно, и на перилах моста – изморозь. Не пыль, не грязь, а вот прихвачены они льдом,  и от пальцев остаются теплые следы.

Я уже давно не хочу, чтобы она наконец повернулась,  но сон все снится и снится, и всякий раз, оказавшись в пространстве этого сна, у меня щекотно в носу и  по спине словно  перышком проводят.

А сегодня ночью я поняла, что я в этом сне – голая.

Представляете – голая на середине Троицкого моста,  перекинутого над Невой, которая не отражает ничего и на которой нет волн, перед девушкой, которая пытает меня своим медленным движением, прячет свое лицо и издевается.
А некоторые еще интересуются, что я такая нерадостная -  вас бы так по ночам!