![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
strogaya_annaПроехалась сегодня по городу, выползающему из зимы как из нелюбимых объятий, посмотрела на него…
Ну вот да, испорчен сейчас уже любой вид города – что на Стрелку, что со Стрелки, что с невского, что с Фонтанки, что на Фонтанку. Испорчен-испорчен – то единство противоположностей и единое дыхание гармоничной среды, которое в нем за редкими исключениями было (к исключениям отношу и кошмарный Спас-на- Крови, и еще кое что) в нем, и было ценнее всех отдельных самих по себе памятников, занесенных в какие-то списки охраняемых объектов. Было огромное богатство в виде единого уеловго.
Теперь его нет.
И пуристы и ревнители типа меня могут идти на.
Вы видели, как вырастает лес на новом месте, обычно заброшенном? Когда все ближе и ближе подступают кусты и деревья к жилью, все более плотным кольцом подходит сначала к заборчикам на окраине, потом к домам в середине села, захватывает скамейки, оплетает вьюном крышу…А потом через пару лет смотришь – а вместо трубы растет дерево – молодое такое, крепкое, сильное, пустившие свои жадные корни в чей-то бывший дом.
Ну вот примерно это я сегодня весенним таким пристальным взглядом увидела – наш прекрасный плоский город, такой всегда – как на ладони – обступаем жадной новой порослью – везде, везде – высятся и торчат побеги новой жизни, везде, куда ни кинь взгляд – из-за купола Исаакия торчат, и за Петропавловским собором тоже – благодаря чудесным законам перспективы и своим размерам эти чудовища кажутся ближе/, чем они есть на самом деле – везде дурная лебеда стеклянных отвратительных зданий и построек.
Город зарастает ими как лебедой.
Вот чего я боюсь года с 93-го – с тех пор как увидела подобное в Москве, тогда так страстно и яростно отдававшейся победившей ее гнусной лебеде.
Я бога молила, чтобы сюда попозже вполз этот ядовитый плющ.
Вполз-таки, сволочь…Город уходит, уходит.
И я сегодня испытала …горькое холодное смирение.
Я вспомнила свои упреки старшему поколению лет двадцать назад – куда же они смотрели, как же они допустили - разве они не видели, что творилось – от расстрелов до сносов церквей!
Наивная идеалистка…Видели они все. И так же, как я отворачивались. Потому что ты вот едешь себе на работу из магазина, где прикупила себе пару весенних тряпочек, а у сына через день важная олимпиада, и ты думаешь – постарался бы, и еще маму с папой надо проведать – потому что голоса у низ какие-то грустные, хоть они и храбрятся., и еще думаешь, что бы такого приготовить на ужин, чтобы есть не хотелось, а при этом не толстеть. И вот ты едешь – и в этот же самый момент, когда ты въезжаешь на Дворцовый мост глаз твой видит что-то чужеродное, непривычное…И ты поворачиваешь голову – и видишь стеклянную шайбу, которая торчит из-за гигантской декорации-обманки (на ней нарисован дом, которого больше здесь нет, который все время здесь был напротив Эрмитажа) – и еще пару каких-то растущих как раковая опухоль, стеклянных зданий… И ты это видишь в весеннем ясном воздухе – и понимаешь, что все, город-то уже потерян, он уже потерян и изуродован, и прямо вот в эту секунду, когда тень от гигантской стрелы строительного крана падает на дома где-то на Введенской, он продолжает аланомерно и законно разрушаться и уродоваться.
И что ты делаешь в этот момент, ты, бывшая наивная девочка-идеалистка? Да ничего ты не делаешь – едешь на работу нахмурясь.
Потому что сделать ты ничего не можешь. Потому что то, что тебе дорого и ценно, дорого еще нескольким тысячам людей. И все. А остальные даже не заметят. Им скажут, что город должен развиваться, и они согласятся. Конечно, должен. И вместо биотуалета0- вагончика на Дворцовой поставят стационарный красивый туалет – ну а че, мы ж не дикари в ведра ходить, называемые биотуалетом. Отчего «развитие города» заключается лишь в постройке уродцев над прекрасным, а не в действительно нужных для города вещах – не знаю.
То, что город наш создавался с мыслью о больших деньгах и славе, и господстве – это правда. Просто вкусы были другие. Эстетические. Тогда умели делать идею денег – красивой. Ну, так и строили на пустом считай месте, не то что сейчас.
В общем…
Я смирилась.
Кроме как уехать, я сделать ничего не могу.
Ничего.
И вы не сможете.
А тем и не интересно, кто там подальше стоит…
И, если честно, я начала завидовать тем, кому пофиг.
Ну вот да, испорчен сейчас уже любой вид города – что на Стрелку, что со Стрелки, что с невского, что с Фонтанки, что на Фонтанку. Испорчен-испорчен – то единство противоположностей и единое дыхание гармоничной среды, которое в нем за редкими исключениями было (к исключениям отношу и кошмарный Спас-на- Крови, и еще кое что) в нем, и было ценнее всех отдельных самих по себе памятников, занесенных в какие-то списки охраняемых объектов. Было огромное богатство в виде единого уеловго.
Теперь его нет.
И пуристы и ревнители типа меня могут идти на.
Вы видели, как вырастает лес на новом месте, обычно заброшенном? Когда все ближе и ближе подступают кусты и деревья к жилью, все более плотным кольцом подходит сначала к заборчикам на окраине, потом к домам в середине села, захватывает скамейки, оплетает вьюном крышу…А потом через пару лет смотришь – а вместо трубы растет дерево – молодое такое, крепкое, сильное, пустившие свои жадные корни в чей-то бывший дом.
Ну вот примерно это я сегодня весенним таким пристальным взглядом увидела – наш прекрасный плоский город, такой всегда – как на ладони – обступаем жадной новой порослью – везде, везде – высятся и торчат побеги новой жизни, везде, куда ни кинь взгляд – из-за купола Исаакия торчат, и за Петропавловским собором тоже – благодаря чудесным законам перспективы и своим размерам эти чудовища кажутся ближе/, чем они есть на самом деле – везде дурная лебеда стеклянных отвратительных зданий и построек.
Город зарастает ими как лебедой.
Вот чего я боюсь года с 93-го – с тех пор как увидела подобное в Москве, тогда так страстно и яростно отдававшейся победившей ее гнусной лебеде.
Я бога молила, чтобы сюда попозже вполз этот ядовитый плющ.
Вполз-таки, сволочь…Город уходит, уходит.
И я сегодня испытала …горькое холодное смирение.
Я вспомнила свои упреки старшему поколению лет двадцать назад – куда же они смотрели, как же они допустили - разве они не видели, что творилось – от расстрелов до сносов церквей!
Наивная идеалистка…Видели они все. И так же, как я отворачивались. Потому что ты вот едешь себе на работу из магазина, где прикупила себе пару весенних тряпочек, а у сына через день важная олимпиада, и ты думаешь – постарался бы, и еще маму с папой надо проведать – потому что голоса у низ какие-то грустные, хоть они и храбрятся., и еще думаешь, что бы такого приготовить на ужин, чтобы есть не хотелось, а при этом не толстеть. И вот ты едешь – и в этот же самый момент, когда ты въезжаешь на Дворцовый мост глаз твой видит что-то чужеродное, непривычное…И ты поворачиваешь голову – и видишь стеклянную шайбу, которая торчит из-за гигантской декорации-обманки (на ней нарисован дом, которого больше здесь нет, который все время здесь был напротив Эрмитажа) – и еще пару каких-то растущих как раковая опухоль, стеклянных зданий… И ты это видишь в весеннем ясном воздухе – и понимаешь, что все, город-то уже потерян, он уже потерян и изуродован, и прямо вот в эту секунду, когда тень от гигантской стрелы строительного крана падает на дома где-то на Введенской, он продолжает аланомерно и законно разрушаться и уродоваться.
И что ты делаешь в этот момент, ты, бывшая наивная девочка-идеалистка? Да ничего ты не делаешь – едешь на работу нахмурясь.
Потому что сделать ты ничего не можешь. Потому что то, что тебе дорого и ценно, дорого еще нескольким тысячам людей. И все. А остальные даже не заметят. Им скажут, что город должен развиваться, и они согласятся. Конечно, должен. И вместо биотуалета0- вагончика на Дворцовой поставят стационарный красивый туалет – ну а че, мы ж не дикари в ведра ходить, называемые биотуалетом. Отчего «развитие города» заключается лишь в постройке уродцев над прекрасным, а не в действительно нужных для города вещах – не знаю.
То, что город наш создавался с мыслью о больших деньгах и славе, и господстве – это правда. Просто вкусы были другие. Эстетические. Тогда умели делать идею денег – красивой. Ну, так и строили на пустом считай месте, не то что сейчас.
В общем…
Я смирилась.
Кроме как уехать, я сделать ничего не могу.
Ничего.
И вы не сможете.
А тем и не интересно, кто там подальше стоит…
И, если честно, я начала завидовать тем, кому пофиг.
