"...он поднял глаза и увидел над нею на стене литографию в рамке. Там был изображен обнаженный человек, привязанный к дереву и поднявший полные слез глаза к небу. Из тела торчали стрелы. Казнь происходила на городской площади, на фоне пятиэтажных домов с арками. -- Я что-то не видел у тебя эту картину, -- сказал он. -- У нее такое свойство. Кого это не касается, тот не видит. Пропускает. А теперь, видно, коснулось тебя, Федяка. Это святой Себастьян, тебе следует знать. Он был начальник телохранителей у императора Диоклетиана. Самый близкий человек. Царь-то был страшный гонитель христиан, но народа боялся. А полковник лейб-гвардии оказался тайным христианином, да еще и пропагандистом. Он сделал христианами и крестил около полутора тысяч придворных и солдат. Вот за это, когда дело открылось, когда какая-то сволочь донесла, Диоклетиан и велел привязать его к дереву и расстрелять тысячью стрел. Он тут и нарисован... Тициан тоже писал на этот сюжет. -- А это чье? -- Антонелло да Мессина такой. Моя любимая картина. Всех современников и всех потомков, и нас с тобой нарисовал. В самое нутро людей заглянул. Федор Иванович вытянулся, чтобы получше рассмотреть картину...
...Ты сними картинку-то. Сейчас самое время ее рассматривать. Давай посмотрим вместе. Вот видишь, на переднем плане человек. Умирает. Не зря умирает, а за идею. А все равно тяжело. А сзади -- те, для кого он шел на опасное дело. На балконах горожанки вывесили ковры. Друг на дружку не смотрят, красуются. Женщина стоит с младенцем, погрузилась в свое материнство. Ну -- ей разрешается. Пьяница на мостовой грохнулся и спит. Вдали, посмотри, два философа прогуливаются в мантиях. Беседуют. Солнце ходит вокруг Земли или Земля вокруг Солнца? Возможно ли самозарождение мышей в кувшине с грязным бельем и зернами пшеницы? Ничего еще не доказали, а в мантию уже влезли. А вот тут, справа, два военных. Беседуют о том, как провели вчера ночь. "Канальство, -- один говорит. -- В пух проигрался, туды его... Но выпивка была знатная. Еле дорогу нашел в казарму". И другой что-то серьезно толкует. А тут человек умирает, в самом центре площади. И все, видишь, ухитряются этого не замечать! Им до лампочки, Федька. Абсолютно до лампочки всем, что кто-то там... -- Но ведь полторы-то тысячи крестил? Значит, не всем...
no subject
"...он поднял глаза и увидел над нею на стене литографию в рамке. Там
был изображен обнаженный человек, привязанный к дереву и
поднявший полные слез глаза к небу. Из тела торчали стрелы.
Казнь происходила на городской площади, на фоне пятиэтажных
домов с арками.
-- Я что-то не видел у тебя эту картину, -- сказал он.
-- У нее такое свойство. Кого это не касается, тот не
видит. Пропускает. А теперь, видно, коснулось тебя, Федяка. Это
святой Себастьян, тебе следует знать. Он был начальник
телохранителей у императора Диоклетиана. Самый близкий человек.
Царь-то был страшный гонитель христиан, но народа боялся. А
полковник лейб-гвардии оказался тайным христианином, да еще и
пропагандистом. Он сделал христианами и крестил около полутора
тысяч придворных и солдат. Вот за это, когда дело открылось,
когда какая-то сволочь донесла, Диоклетиан и велел привязать
его к дереву и расстрелять тысячью стрел. Он тут и нарисован...
Тициан тоже писал на этот сюжет.
-- А это чье?
-- Антонелло да Мессина такой. Моя любимая картина. Всех
современников и всех потомков, и нас с тобой нарисовал. В самое
нутро людей заглянул.
Федор Иванович вытянулся, чтобы получше рассмотреть
картину...
...Ты сними картинку-то. Сейчас самое время ее рассматривать.
Давай посмотрим вместе.
Вот видишь, на переднем плане человек. Умирает. Не зря умирает,
а за идею. А все равно тяжело. А сзади -- те, для кого он шел
на опасное дело. На балконах горожанки вывесили ковры. Друг на
дружку не смотрят, красуются. Женщина стоит с младенцем,
погрузилась в свое материнство. Ну -- ей разрешается. Пьяница
на мостовой грохнулся и спит. Вдали, посмотри, два философа
прогуливаются в мантиях. Беседуют. Солнце ходит вокруг Земли
или Земля вокруг Солнца? Возможно ли самозарождение мышей в
кувшине с грязным бельем и зернами пшеницы? Ничего еще не
доказали, а в мантию уже влезли. А вот тут, справа, два
военных. Беседуют о том, как провели вчера ночь. "Канальство,
-- один говорит. -- В пух проигрался, туды его... Но выпивка
была знатная. Еле дорогу нашел в казарму". И другой что-то
серьезно толкует. А тут человек умирает, в самом центре
площади. И все, видишь, ухитряются этого не замечать! Им до
лампочки, Федька. Абсолютно до лампочки всем, что кто-то там...
-- Но ведь полторы-то тысячи крестил? Значит, не всем...
http://lib.ru/PROZA/DUDINCEW/odezhdy.txt